Вокруг нет врагов, говорит Сильвия Бурстейн: только запутавшиеся люди, которые нуждаются в помощи
Наша инстинктивная и мгновенная реакция на собственный страх – приписать вину предположительному источнику. Возможно, стремление обвинить – это направленная на адаптацию реакция на ситуацию, связанную с физической опасностью и не оставляющую времени на размышления. Даже в тех случаях, когда непосредственной угрозы нет, направление гнева на того (или на то), что нас пугает, для эго более приемлемо, чем беспомощность или отчаяние. В этом мире происходят ужасные вещи, и совершают их люди: разве нет в мире виновных – преступников, которых можно было бы обвинить?
Вот вам история. Я проходила обязательный для психотерапевтов в Калифорнии курс под названием «Как распознать признаки жестокого обращения с детьми». Первая докладчица начала с сопровождаемого слайдами описания таких ужасающих случаев насилия в отношении детей, что я едва могла слушать. Я прямо-таки чувствовала, как мне казалось, что люди вокруг меня морщатся, надеясь, как и я, что лектор перейдет к тому, что с этим можно сделать. В конце концов она перешла к этой теме.
«Когда становится ясно – сказала она, – что агентству по опеке придется забрать ребенка, чтобы защитить его, я говорю родителям: «Я знаю, что в глубине души вы хотите быть для своего ребенка хорошими родителями – и знаю, что вам было очень сложно заботиться о нем на данном этапе вашей жизни. Мы вам поможем. Вам нужно будет оставить ребенка с нами – до тех пор, пока вы не станете достаточно сильными, чтобы заботиться о нем самостоятельно. Давайте вместе пройдем по коридору, и я познакомлю вам с людьми, которые все прекрасно организуют. Возьмите малыша на руки, и мы пойдем вместе». Большинство родителей испытывают при этом облегчение. Я держу их за руку или обнимаю, пока мы идем».
Люди переглядывались в недоумении, как бы говоря «Эта женщина святая!» Затем один человек спросил: «Как вы выносите вид того, что эти люди натворили? Как вам удается их не возненавидеть?»
«Это не их вина, – ответила выступавшая. – Почти все они также были жертвами жестокого обращения. Многие из них страдают от зависимостей от разных веществ. Их жизнь неблагополучна. Они не видят ничего, кроме длинного, пустого будущего, которое простирается впереди, и вдобавок ко всему рядом плачет ребенок. Они не могут иначе. В том, чтобы их винить, нет смысла».
А кто-нибудь мог бы «иначе»? Есть ли смысл кого-либо винить?
Жестокое обращение с детьми – пример радикальный. Как же быть с обычными и неизбежными действиями, в результате которых родители, связанные собственными ограничениями, причиняют своим детям боль, которую те помнят и оплакивают спустя десятилетия, уже повзрослев? Как быть с нашими же родителями? Можем ли мы признать их ошибки и не винить их? И как быть тем из нас, у кого есть дети? Когда я была молодой мамой, то, помнится, услышала слова психолога Джона Энрайта: «Вы всегда совершали правильный выбор – с учетом имевшихся ресурсов». Я подумала «Неужели? Даже когда я поступала дурно?» Он имел в виду именно это: винить некого.
Как же тогда быть с уровнем мировой истории, где мы обозначаем «друзей» и «недругов», союзников и противники? Сейчас, когда я пишу этот текст, царит начало марта. На прошлой неделе люди, которые покидали центр Спирит Рок после месячного ретрита по медитации, спросили: «Как там, на воле? Расскажите нам, чтобы новости нас не так шокировали». Я ответила: «Все примерно так же, как было и до вашего отъезда: жадность, ненависть и заблуждения пока не искоренены, а люди довольно сильно напуганы». Я не хотела ударяться в политику – но хотела предупредить, что хотя открытая война еще не разразилась, все к этому шло. Кроме того, я хотела напомнить: причиной конфликта послужили не конкретные люди или нации, а жадность, ненависть и заблуждение, которые Будда называл тремя «умственными муками», что проистекают из неведения. Я надеялась, что эти слова уберегут людей от боли, вызванной враждебностью, и от бессмысленных попыток возлагать вину.
Шантидева – автор буддийских комментариев, живший в шестом веке – в своем тексте «Путь бодхисаттвы» приводит следующий пример. Предположим, человек ударил вас палкой. Нет смысла злиться на палку, которая причинила вам боль, поскольку удар был нанесен человеком – но точно так же, продолжает автор, бессмысленно злиться и на самого человека, потому что им движет гнев (или жадность, или заблуждение). Злодеем становится неведение, что подавляет разум и вызывает страдание.
Актуален ли Шантидева в мире XXI века? Конечно, решения относительно войны и мира принимаются людьми, которых мы можем назвать поименно – и осудить как виновных. Но мне кажется, что куда полезнее было бы научиться называть врагом, которого нужно победить, неведение – и при этом предпринимать решительные действия, чтобы противостоять тому, что мы считаем несправедливым или причиняющим боль. Тогда мы перестанем воспринииать других как врагов – останутся лишь запутавшиеся люди, которые нуждаются в помощи.
Интересно, какими окажутся мировые новости через несколько месяцев, когда вы будете читать эти колонку. Какими бы они ни были, я, надеюсь, смогу воздержаться от обвинений. Это сложно представить, потому что уже сейчас велико искушение назвать кого-то виновным. «Если бы только эта страна или этот человек поступили иначе в прошлом месяце – или прошлом году, или пять лет назад…» Я удерживаю себя, когда могу, от таких мыслей: они будят во мне гнев. К тому же, «если бы» никогда не осуществится. Что-то – что бы то ни было – произошло, а теперь «что есть, то есть».
Мне часто приходит на ум знакомый образ младенца в корзине, которого оставили на пороге дома с запиской на одеяльце «Пожалуйста, позаботьтесь обо мне». Естественным порывом каждого из нас было бы поднять ребенка и позаботиться о нем. Я стараюсь думать о мире как о брошенном младенце, оставленном в отчаянном положении родителями, неспособными о нем как следует позаботиться. Можем ли мы стать великодушными людьми, которые поднимут его и окружат заботой – без обвинений?
Перевод с английского – Т. Карская
Фото – David Gabriel Fischer.
Источник: No Blame | Lion’s Roar