Метка: осознанная этика

Дхарма сострадательной вовлеченности: восемь спиц в колесе участия

English

Лобсанг Тенпа
(перевод статьи, написанной на английском)

В мире не бывает мгновений, когда в жизни больших групп людей не присутствовали бы огромные, невообразимые страдания. Мы не только неизбежно переживаем четыре бедствия, описанных Буддой – рождение, старение, болезнь и смерть, – но и живем в глобальном пространстве, объединенном как потоками информации, так и экономическими процессами, которые призваны ставить одни регионы выше других, богатых выше бедных, «белых» выше «не-белых», любого рода имущих выше неимущих.

Оглядываясь вокруг прямо сейчас, я вижу: международное протестное движение издает рык праведного возмущения по поводу всего, что было бесчестно совершено по отношению к планете, большим группам людей (связанными расовой, этнической, социальной, религиозной и гендерной идентичностью) и будущим поколениям. Мне бы хотелось быть лучшим «сообщником» (а не просто благожелательным «союзником») для обездоленных, чью участь я иногда разделяю, но часто нет, – и потому моя практика деятельного сострадания должна опираться на изобилие внутренних ресурсов и на ясно очерченные «внешние практики», которые действительно бы помогали.

С этим пониманием я составил этот краткий и простой список вещей, которые сам должен делать, когда мир потрясает очередное шокирующее событие – когда нам снова напоминают, что корабль под названием «Земля» в текущем своем виде тонет и для спасения отчаянно нуждается в нашей совместной освобождающей силе.

Первое: развивайте внутренние ресурсы осознанности, мудрости и сострадания

Конечно, я не более чем капля в океане взаимозависимости – но от действий моих тела, речи и ума, как на воде, расходятся круги, и я в любой момент могу посвятить свои силы совместным действиям, которые могут привести к бóльшему уровню понимания, большему уровню ответственности, и, в конечном итоге, к реальным изменениям.

Для этого мне необходимо обладать внутренними ресурсами, и именно в этом жизненно важную роль играют осознанность (либо популярная, либо та, что описывается в более традиционных буддийских учениях), сострадание, любящая доброта и мудрость (говоря простыми словами, исключительный уровень здравого смысла – здравого смысла применительно к глобальной взаимозависимости, к причинам и следствиям, к взаимопроникновению структур и событий). Мне нужно обладать этими инструментами, которые в наше время (если есть желание учиться) легко доступны: без них я поддамся психологическому выгоранию.

Мне также нужны прекрасные инструменты радости: радости, которую вызывают простые акты заботы о себе, сопереживающей радости при виде счастья других, сорадования добродетели других людей. Мне нужна радость, которую приносят моя ежедневная медитация и те молитвы устремления, которые я, как буддийский монах тибетской традиции, читаю каждый день. Объединяя все эти факторы, я смогу более сострадательно участвовать в собственной жизни и жизни других – зная, что вся эта подготовка велась не только для меня лично: она составляет часть общего блага, к которому мне необходимо стремиться.

Второе: свидетельствуйте о страдании и надеждах на освобождение

Говоря о том, почему буддисты медитируют на страдании других (включая разные виды живых существ), один из моих учителей как-то привел простую аналогию. Похищение ребенка – дело очень страшное, сказал он; но еще страшнее – если никто не знает об этом преступлении: некому помнить жертву, некому продолжать искать, некому проявлять небезразличие.

Географически, социально, экономически – насколько бы далеко я ни находился – если я вижу страдания других, то стараюсь не отвращать взгляд. Я стараюсь следовать примеру Далай-ламы, который внимательно следит за ежедневными новостями, слушая в своем маленьком домике радио и размышляя о судьбах человечества: о сложной паутине взаимозависимости. Я стараюсь быть подобным земле – которая, когда к ней воззвал будущий Будда, в ответ возгласила: «Я свидетельствую!»

Если я хочу когда-либо стать свидетелем освобождения, мне нужно прямо сейчас  открыть глаза и отважно увидеть страдания других и их желание освободиться.

Третье: рычите от лица других

Голоса тех, кто страдает, сами по себе далеко не раздаются – но их можно усилить. У всех нас есть некая платформа, сколь угодно маленькая или большая. Подобно нашим телу и уму, наша речь – реальная, в печатной форме или усиленная цифровыми  технологиями – представляет собой инструмент; и хотя этот инструмент часто захватывают наши омрачения, он также может служить состраданию и мудрости. Если я могу донести точную информацию о страданиях других, то постараюсь это сделать. Я буду беседовать с друзьями, использовать свои каналы в социальных сетях и (как лектор) включать растущие познания о происходящем в свои выступления. В зависимости от своего профессионального и социального контекста и своих кругов вы также множеством прекрасных способов можете все это осуществлять.

Издавать рык в одиночку, однако, недостаточно: нам необходимо уверенно требовать точного освещения событий медиа-ресурсами и людьми, платформа которых превосходит по масштабам нашу. Мы не всегда преуспеем – но иногда все получится. В этих процессах участвует множество факторов: от журналистской порядочности (или ее отсутствия) до личных связей и близости. Благодаря сложной сети взаимозависимости наш рык иногда будет усилен – а если этого пока не произошло, мы продолжим терпеливо простраивать причины.

Этот пункт напоминает о библейском эпизоде. Иисус входит в Иерусалим, где его восхваляет большая толпа последователей. Несколько фарисеев в толпе – иногда изображаемых как местная власть – требуют, чтобы толпа умолкла, на что Иисус отвечает: «Если они умолкнут, то камни возопиют». Иногда думается: если мой голос заглушат, пусть за меня (подобно этим камням) продолжают кричать другие. Когда заглушают голос других, за них буду рычать я.

Четвертое: Не надо принижать муки других фразами «акакжетогда»

От принижения страданий одной группы саркастическими отсылками к другой и словами «Что-то вас вот то не волновало никогда!» ничего хорошего не бывает. Вместо того мы можем с помощью сложившейся ситуации раскрывать глаза: «Похожее происходит и в этом регионе, и с этой группой, и с тем человеком. Давайте вместе заботиться обо всех них и вместе расширять охват наших эмпатии и сострадания».

Я часто замечаю, как во мне возникает желание стыдить других, чтобы и им стало не все равно – и чаще всего мне удается с этим импульсом справиться (не всегда, разумеется – работы непочатый край). Я знаю: когда людей стыдишь, они просто уходят в глухую защиту; когда включаются механизмы бегства или борьбы, конструктивный диалог особо не проведешь. Я могу последовательно и четко говорить о значимых вещах, избегая при этом прямых нападений на тех, кто пока не готов слушать. Мне нужно их заманить (будучи «мудрым как змеи» – спасибо и за этот совет, Иисус!): и актуальной информацией, и личным вдохновляющим примером осознанного гражданства.

Пятое: предоставляйте ресурсы, время, внимание, деньги, пищу и свое общество

Подписывать петиции и делиться новостями важно: и то, и другое – выражения нашей конативной функции: нашей способности желать, намереваться, устремляться. Мы, однако, не хотели бы поддаться кликтивизмуиллюзии действия за счет того, что мы просто поделились картинкой или кликнули на кнопку «Подписать». У всех нас есть некие ресурсы внимания, времени и денег. Мы можем пожертвовать сто рублей (а некоторые из нас – гораздо больше), час волонтерской работы, несколько минут сопереживающего слушания. В идеале я стараюсь делиться всеми этими вещами – и множеством других.

Один из прекрасных способов делиться ресурсами – активно изучать проблему, используя «ум новичка» как основу для обретения большей ясности. Что, например, я как человек с мужской самоидентификацией знаю об участи женщин и людей небинарного гендера? Не так-то много: но я могу и хочу узнать больше. Когда нет возможности взять большую книгу (в идеале описывающую страдания от лица самой страдающей группы), я по крайней мере могу начать с просмотра нескольких выступлений на TED. Когда я не могу пожертвовать миллионы, я все равно в силах искренне поделиться чем-то – и пожелать в будущем предоставить больше.

Шестое: ставьте на первое место голоса притесняемых

Защищая миллиардеров от повышения налогообложения, вы ничего не выиграете – если вы сами не миллиардер. Вы также ничего не выиграете, вставая на защиту компаний (неважно, насколько вы любите свой айфон или свою футболку – любую компанию все равно нужно бесконечно принуждать ко все более справедливым бизнес-практикам).

Мы также не добьемся ничего хорошего, возражая против больших свобод и систем социальной защищенности для обездоленных, против бесплатного образования и бесплатного здравоохранения, против требований гендерного равенства или большей безопасности для людей с выглядящими по-разному телами.

Говоря проще, мы и так давно вступаемся за невообразимо богатых или за умопомрачительно неэтичные олигархические системы – и это ни к чему хорошему нас не привело. У нас есть ароматические свечи, социальные сети и Нетфликс, но не более – и смехотворно было за это заплатить разрушением планеты и притеснением людей.

Сейчас нам нужно использовать свое внимание (и свои платформы), чтобы действительно услышать тех, кто подвергается системному притеснению – включая саму планету, ее истребляемые виды и ее защитников.

Седьмое: Оказывайте неумолимое давление

Мы все знаем, что важно мыть и сдавать на переработку пластиковые контейнеры, но еще важнее изменить сами правила игры в сфере экологии. Этого – и любых других крупных изменений – можно добиться только за счет неумолимого давления на все болты и гайки в системах власти.

В дни выборов это означает, что мы голосуем за наименьшее зло; во все остальные дни – что мы оказываем на занимающих властные позиции давление с тем, чтобы они проявляли небезразличие и делали то, что должно: разрушали системы притеснения и строили системы защищенности и заботы.

В большинстве случаев для этого давления нам необходимо создавать профсоюзы и образуемые «снизу вверх» группы давления – и именно этим мы и должны заниматься с большой преданностью диалогу и сотрудничеству (зная, что это также технические навыки, которые нужно осваивать). Нельзя назвать бесполезными и наши личные голоса. У некоторых из нас есть несоразмерный другим уровень привилегированности, которую можно использовать ради общего блага  – если с его помощью идти против рожна.

Восьмое: устремляйтесь, устремляйтесь ежедневно 

В тибетском языке есть два основных слова, часто переводимых как «молитва». Первое, солдеб, в первую очередь предполагает просьбу о преображающем вдохновении (что часто выражается в словах «Вдохнови/благослови мой ум на то, чтобы…») – но вторым, монлам, буквально называется последовательность устремлений: говоря простыми словами, цепочка мыслей, обращенных к большему благу для всех существ. В буддизме существует бесчисленное множеств молитв устремления, все из которых опираются на нашу способность желать и намереваться – и все они влияют на наше привычное мировосприятие, наши действия и общую взаимозависимость явлений. Как напоминает нам один буддийский учитель, «Все существует на острие желания».

Прямо сейчас я, возможно, не имею особой способности изменить многие мировые ситуации, не имею особой возможности самостоятельно – или даже совместно с другими – разрушить системы насилия; однако стратегии и ресурсы приходят лишь тогда, когда есть видение. Зная это, я начинаю и завершаю все свои дни мощным пожеланием: пусть я не причиняю вреда, пусть я приношу пользу, и пусть за счет развития ресурсов своего ума я в конечном итоге всем смогу принести великую свободу. Благодаря этим пожеланиям моя способность помогать уже возросла – и я непрестанно устремляюсь к еще большей способности послужить другим.

Как выбрать инструктора по медитации?

Все больше людей называют себя «учителями медитации» и «инструкторами по осознанности/внимательности» – но различия между их базовой подготовкой, этическими установками и стилями преподавания очевидны. Как понять, кто заслуживает нашего доверия, если количество лайков ни о чем не говорит?

Лобсанг Тенпа

За прошедшие несколько лет интерес к освоению практик осознанности и медитации в светском формате существенно возрос. Долгое время (примерно с 1960-х годов) знакомство с созерцательными практиками на Западе можно было осуществить либо в религиозном контексте (к примеру, в традициях буддизма, индуизма и суфизма), либо в информационной сфере, которую очень обобщенно можно назвать эзотерической (и которая может представлять собой обширную смесь из традиционных методов и методов, иногда  созданных на основе совершенно произвольных идей). Психологи и медики могли применять конкретные психотехники, родственные медитации, но как правило не преподавали их как упорядоченный набор методов с общим узнаваемым названием.

Прорыв интереса к осознанности (mindfulness), случившийся в 2000-ые годы – частично в связи с публикацией большего числа нейрофизиологических исследований, посвященных эффективности медитации, но во многом просто в связи с активным вниманием прессы – в конечном итоге привел к тому, что светская медитация (и в том числе медитация осознанности) стала более активно распространяться в новых для себя географических регионах, включая страны бывшего советского блока. При этом в силу языковых и культурных барьеров преподаванием подобных практик на раннем этапе их распространения в этом ареале (в том числе в России  и Украине) часто занимаются не люди, прошедшие формальную подготовку в проверенных в Азии или странах Запада подходах, а те, кто начал свою деятельность на основе личного интереса, произвольного сочетания разнообразных источников, и, зачастую, карьерных устремлений. Все это ставит перед нами крайне острый вопрос: какой должна быть квалификация учителя медитации в светском контексте?

Предложенные ниже пункты могут оказаться полезными как для тех, кто хочет выбрать квалифицированного инструктора, так и для тех, кто уже занимается преподаванием медитации и хочет повысить уровень своей профессиональной этики.

Чем инструктор по светским практикам осознанности отличается от духовного учителя?
Понятие «духовности» может быть чрезвычайно зыбким, и потому «духовными учителями» люди называют специалистов, выполняющих в их жизни самые разные функции – от личных консультаций по житейским вопросам до объяснения самых продвинутых психотехник. В связи с этим проще всего отделить роль инструктора в светском (универсальном) контексте от роли учителя в одной из традиционных (религиозных, философских) систем созерцательной практики.

Традиционные религиозные и философские системы имеют свои собственные представления о природе реальности и зачастую обсуждают временной период, выходящий за рамки одного конкретного рождения; к примеру, христиане интересуются существованием души при жизни и после смерти, а буддисты – безначальным и бесконечным потоком сознания с его бесчисленными жизнями. В универсальном, или светском, контексте эти понятия временно выносятся за скобки; они важны, но для упрощения процесса временно не обсуждаются. К примеру, для освоения базовых уровней медитации на дыхании или светской этики нет нужды вести разговор о природе сознания – ведь на занятиях могут присутствовать и убежденные материалисты, желающие применять освоенные принципы в контексте собственного мировоззрения. Тем не менее, каждый из нас может самостоятельно или совместно с другими вернуться к глубоким вопросам о природе реальности позже – полученные заранее навыки базовых видов медитации помогут осуществлять философский поиск более продуктивно.

Традиционные системы психопрактик имеют свои собственные критерии того, кто может считаться подлинным духовным учителем, заслуживающим доверия и внимания ученика. К примеру, тибетский буддизм подробно описывает три набора качеств, необходимых для преподавания трех соответствующих уровней пути – базовых практик основополагающей колесницы, внутренних практик колесницы бодхисаттв и сокровенных практик ваджраяны. Несмотря на частичное совпадение с качествами инструктора по светским техникам медитации, эти квалификации отличаются гораздо большей сложностью, так как в контексте устойчивых отношений учителя и ученика буддийский наставник принимает на себя ответственность за благополучие ученика в контексте множества жизней, а не только краткого периода освоения конкретных техник. Отличается и уровень сложности самих практик, и вред от возможного злоупотребления ими. В связи с этим тем, кто ищет духовного учителя в традиционных системах – к примеру, в буддизме – необходимо внимательно ознакомиться с соответствующими критериями квалификации и применять их при выборе наставника (роль которого будет существенно более обширной, чем у инструктора по осознанности).

Говоря о светских практиках медитации в данной статье, мы используем два зонтичных определения, частично проистекающих из традиционного контекста (откуда к нам и пришли многие из базовых практик, включая медитацию на дыхании, медитацию на любящей доброте и т.д.). В этом подходе медитацияэто процесс намеренного приучения ума к благотворным состояниям, качествам и навыкам. Поскольку медитация может выполняться в формальном и неформальном контексте и дополняется множеством различных техник и приемов, мы также говорим о практиках осознанностисистеме методов психологической саморегуляции, основанных на практиках управления вниманием.

Сами по себе практики осознанности не являются философской или религиозной системой; это набор техник, который может быть встроен в самые разнообразные мировоззрения. В идеале мировоззренческие рамки для применения практик осознанности проникнуты пониманием всеобщей взаимозависимости, идеалами сострадания и практикой ненасилия; тем не менее, для некоторых те же методы оказываются просто способом повышения экономической эффективности сотрудников или получения большего уровня удовольствия от разных видов стимуляции без оглядки на социальную или экологическую этику. Рассматривая эти вопросы и то, как они обсуждаются, мы уже многое узнаем о потенциальном инструкторе – а затем сможем также пройти по перечисленным  ниже пунктам.

На какие качества обратить внимание при оценке инструктора?

Перечисленные здесь критерии – не исчерпывающий список; тем не менее, они затрагивают некоторые из наиболее важных сфер, в которых в сообществе осознанности за последние несколько лет вставали острые вопросы о квалификации конкретных инструкторов.

Критерии, связанные с образованием потенциального инструктора

1. Знакомство с устройством ума в целом

Медитация – это один из мощных методов работы с человеческой психикой, потенциально способный задействовать глубинные ее слои и затронуть глубоко сидящие привычки, воспоминания и эмоциональные переживания. В связи с этим инструктору по медитации необходимо обширное знакомство с одной из проверенных на практике моделей устройства ума – либо западной (к примеру, юнгианской), либо буддийской (в ее южной или северной интерпретации). Часто инструктора из числа буддийских монахов и монахинь в большей степени знакомы с палийской или индо-тибетской системой, а практикующие психологи – с западными моделями; в лучшем случае инструктора могут говорить одновременно об обеих системах и грамотно использовать их элементы для помощи обучающимся. Отсутствие комплексного представления о работе и устройстве ума (и том, что вообще такое ум – и в чем он отличается от мозга) затруднит учебный диалог и процесс освоения медитации в целом.

Вопрос: Обладает ли потенциальный инструктор систематическими познаниями об одной из моделей устройства ума? Что это за модель? Как эти познания были получены и как они применяются в преподавании?

2. Опытный и персональный процесс обучения самого инструктора

Обучение инструкторов в светском контексте – во многом неизведанная и проблемная для сообщества практикующих область, в которой отсутствуют четкие критерии и этические принципы (в особенности в странах Восточной Европы, где светские практики осознанности только начинают появляться).

Некоторые сообщества считают, что обучить преподаванию можно почти всех желающих; другие полагают, что само наличие амбиции стать «учителем медитации» (и тем более «духовным учителем») проблематично с этической точки зрения и исключает человека из круга возможных кандидатов. В любом случае, любой процесс подготовки инструкторов в идеале должен включать теоретическое и практическое обучение, отсылки к истокам конкретных методов (в связи с тем, что медитация не появилась в 1970-ые годы, а практиковалась на протяжении многих столетий до того), и личный контакт между будущим инструктором и обучающим его специалистом. Инструктора по йоге и профессиональные повара не обучаются просто по онлайн-материалам; их ремесло подразумевает «постановку руки». Аналогичным образом, обучение инструктора в идеале предполагает участие в большом количестве очных ретритов под руководством опытных специалистов – инструктор, который сперва не стал  опытным практикующим, мало чему сможет вас научить. Если инструктор, которого вы анализируете, просто прошел несколько десятидневных випассан (и тем более одну-две) в качестве рядового участника и не более, это не самый удачный признак. Если его или ее обучение ограничивалось онлайн-вебинарами, к такому человеку лучше вообще временно не обращаться – до тех пор, пока он или она не получат более обширный опыт собственной практики под личным надзором специалиста.

Вопрос: Какой объем личной практики медитации рассматриваемый инструктор проходил под руководством специалистов по медитации, в том числе в ретритах?

3. Опора на проверенные методы

Другой важный вопрос, связанный с пройденной инструктором подготовкой, касается проверенности методов. Ряд подходов к преподаванию практик осознанности – к примеру, «снижение стресса на основе осознанности» (MBSR) и «когнитивная терапия на основе осознанности» (MBCT) – на сегодняшний день уже не привязаны к традиционным линиям психопрактики, но имеют долгую историю эмпирической и научной проверки и выработали собственные механизмы обучения и сертификации инструкторов. Другие модальности (к примеру, напрямую указывающие на свои корни в индо-тибетской традиции или традиции дзен) привязаны к традиционным линиям передачи и используют их строгую структуру и внутреннюю логику.

В то же время, некоторые курсы осознанности – вживую или онлайн – могут не иметь вообще никакой связи ни с современным, ни с классическим материалом, и представлять собой произвольную авторскую компиляцию идей и техник. Хотя в некоторых случаях такой сплав может оказаться работоспособным или даже удачным, при взаимодействии с носителем подобного подхода мы всегда рискуем больше, чем в уже устоявшихся системах. Важно также отметить, что иногда авторы подобных подходов претендуют на аутентичность и стараются доказать ее с помощью фотографий с большими учителями, сделанных на публичных мероприятиях (где большой учитель на самом деле даже не знает, кто с ним фотографируется). Подобная «селфи-охота» также часто свидетельствует о спорной квалификации.

Вопрос: Есть ли между образованием этого инструктора и проверенными моделями преподавания медитации реальная связь? В чем эта связь выражается?

4. Опыт работы с переживаниями

Практика медитации – даже на базовом уровне – может вызывать как симптомы, указывающие на успешное продвижение в практике, так и много странных, беспокоящих или захватывающих переживаний. Инструктор, обладающий большим опытом личной практики, будет знать, как разобраться с опытом обучающихся и дать правильные рекомендации – и будет знать к кому обратиться, если объяснить конкретное переживание не удается. Человек, не имеющий опыта ретритной практики (а иногда – даже опыта ежедневной практики в условиях обычной жизнии), не сможет грамотно прокомментировать подобные переживания и дать уместную рекомендацию, а это может привести к плачевным последствиям: неправильная работа с мощным медитативным опытом может привести к полному отказу от практики или неудачным изменениям в психике.

Вопрос: Есть ли у инструктора опыт работы со странными переживаниями, возникающими в результате интенсивной практики? Понимает ли инструктор, как описать их концептуально и что сделать на практике?

5. «А вы вообще учились?» + поддерживающие профессии

Немаловажный вопрос, которым можно и нужно задаться – учился ли инструктор вообще? Некоторые люди, начинающие преподавать медитацию, делают это на основе чтения онлайн-материалов – но при этом никогда не взаимодействовали с квалифицированными специалистами вживую (и тем более не учились преподаванию, а не просто личной практике). Желание преподавать медитацию просто потому, что мы сами видим в ней пользу и хотим помочь другим («и фиг с ней, со спецподготовкой»), во многом опасно – работа с психикой представляет собой крайне ответственную область профессиональной деятельности, требующую высокого уровня самосознания и постоянно повышаемого уровня образования. В некоторых случаях тот же вопрос о личном обучении необходимо ставить не только применительно к конкретному инструктору, но и к создателю метода, который он или она представляют – кто создал эту организацию и на основе чего?

Важно отметить, что наилучшую основу для преподавания практик медитации заведомо имеют носители поддерживающих профессий: профессиональные учителя, консультирующие психологи и психотерапевты, представители пастырских профессий, инструктора по йоге и так далее. Их базовая подготовка в идеале уже предполагает высокий уровень эмпатии и навыков коммуникации, профессиональной этики и чистоты мотивации. Обучить преподаванию осознанности представителей этих профессий легче всего.

Вопрос: Учился ли рассматриваемый инструктор вживую и учился ли он конкретно преподаванию? Есть ли у него или у нее опыт работы в поддерживающих профессиях?

Критерии на уровне личности инструктора

6. Мотивация: сострадание или личные амбиции

Один из важнейших критериев при проверке потенциальных инструкторов медитации – анализ их мотивации. Действительно ли человек хочет помочь другим или просто занимается чем-то ради денег или личной славы? Этот анализ не предполагает, что инструктора должны заниматься преподаванием на совершенно безвозмездной основе (точно так же как бесплатные услуги не ожидаются ни от психотерапевта, ни от личного тренера). Тем не менее, астрономические (в сравнении с местным рынком) расценки, неготовность сделать большие скидки и/или явный акцент на продвижении себя как персонажа или бизнес-деятеля («а вот тридцатый за этот месяц рассказ о моей уникальности и успехах!») – настораживающий признак.

Вопрос: В какой степени потенциальный инструктор желает помочь другим в силу любящей доброты и сострадания, а не желания наживы или личной славы?

7. Акцент на учениках, методе и линии

В тибетской традиции буддизма говорится: «Хороший учитель спрашивает, что может сделать для вас; плохому учителю интересно, что вы можете сделать для него». Кроме того, плохой инструктор в основном сосредоточен на своей собственной персоне, своей популярности и своем бизнес-бренде. Хорошему инструктору будете интересны вы (как практикующие с уникальной личностью) и сохранение и передача методов той линии, к которой он или она принадлежат. Можно применить аналогию: задача учителя медитации – подать изысканные блюда, как это делает официант или повар, не претендуя на уникальность или личную значимость. В этой аналогии  изысканные блюда – это практики, которые смогут принести в вашу жизнь подлинные благотворные изменения.

Вопрос: Делает ли учитель упор на самих методах и той линии, которая их принесла, а также обучающихся – или на себе и своих достижениях?

8. Сексуальная и романтическая этика

В отношениях между инструктором и обучающимися присутствует очень значительный дисбаланс силы, сравнимый с дисбалансом в общении между терапевтом и пациентом. Возникающая в связи с этим сексуальная и романтическая этика в идеале должна быть столь же строгой, как и в психотерапевтическом сообществе. Если инструктор вступает в романтические или сексуальные отношения с обучающимися или хотя бы намекает на них – это глубоко настораживающий признак.

Необходимо также понимать, что при освоении практик медитации и в целом любого вида познаний об улучшении качества жизни обучающиеся могут путать свои чувства восторга по отношению к методам с чувством влюбленности в инструктора или наставника как личность. В этом случае самим обучающимся чрезвычайно важно держать здоровую дистанцию и не ставить инструкторов в неудобное положение. Если инструктор узнает о подобных чувствах со стороны обучающихся, ему или ей необходимо сообщить об этом небольшой группе доверенных коллег, которые будут наблюдать за развитием ситуации и при необходимости смогут вмешаться: эта ограниченная и уважительная форма прозрачности ситуации позволит избежать атмосферы секретности и не допустить развития отношений, основанных на диспропорции авторитета.

Отдельный, но необычайно важный пункт в этой сфере – это уважение к границам тела, проявляющееся как принцип «разрешения» или «согласия» (consent). Важно, чтобы инструктор всегда спрашивал разрешения на то, чтобы дотронуться даже до самых невинных частей тела обучающихся или обнять их, в том числе по ходу занятия – и использовал это разрешение только в тех случаях, когда оно явно дано открыто и охотно (а не просто под давлением).

Вопрос: Известны ли мне случаи того, как этот инструктор вступал в романтическую или сексуальную связь с обучающимися? Делает ли он подобные намеки? Уважительно ли он относится к телесным границам?

Критерии, связанные со  стилем преподавания

9. Травмобезопасность

Принцип травмобезопасности в преподавании медитации имеет два аспекта: инструктор должен знать, как избежать создания новых психотравм (в процессе обучения и, по возможности, личной практики), и то, как не вызвать в процессе обучения нежелательной активации травм старых. Если предполагаемый инструктор часто рекомендует участникам «Вспомнить и вновь пережить травмирующие эпиозды прошлого» (без жестко контролируемого терапевтического процесса и надлежащей подготовки), это свидетельствует о крайне низком уровне понимания данного пункта – и может закончиться крайне неудачно. Инструктора, не имеющие профессиональной подготовки в области психотерапевтической работы с травмами, должны заранее предупреждать участников о правилах психологической безопасности и ограниченности собственных познаний – и знать, какого специалиста порекомендовать при случайной активации старых травм.

Новые травмы в процессе обучения могут быть вызваны применением слишком продвинутых психопрактик с неподготовленными участниками, неуважительной манерой общения со стороны инструктора и деструктивной/нездоровой динамикой в конкретном сообществе – к примеру, если вокруг инструктора разворачивается борьба «за близость к учителю», а сам учитель использует механизмы «приближения» и «отдаления» угодных и неугодных учеников в противоположность дружелюбному и открытому отношению ко всем участникам.

Вопрос: Обращает ли инструктор внимание на принципы осторожности в работе со старыми травмами? Формируются ли у обучающихся новые травмы, связанные с нездоровой динамикой в процессе обучения?

10. Внимание к эмоциям и этике

Вопрос о том, должно ли обучение медитации обязательно включать пристальное внимание к темам эмоций и особенно этики, вызывает разные отклики. Некоторые предполагают, что это совершенно необходимо; другие считают, что этика «сама» сформируется под влиянием практики любящей доброты или даже просто практики внимательности; третьи намеренно игнорируют вопрос об этических принципах в связи с тем, что он плохо продается и вряд ли будет охотно воспринят крупным бизнесом или госструктурами, заинтересованными в обучении осознанности. Увидев, какова позиция потенциального инструктора в этих вопросах, вы многое поймете о его или ее принципиальности и уровне этического самосознания.

Не менее важен и вопрос о том, какая именно этическая система кажется инструктору полезной для практик осознанности. Многие из инструкторов на международной арене будут выступать за развитие базового дружелюбия, но не будут иметь продуманной позиции по поводу деконструкции патриархального устройства общества, решения экологических вопросов и преодоления структурной ксенофобии. В самом лучше случае хороший инструктор побудит вас выйти за рамки привычного пузыря и задуматься о том, как применить осознанность для помощи другим и улучшения мира – причем не на косметическом, а на структурном уровне. Тем не менее, каждая ситуация уникальна, и просвещенный альтруизм инструктора должен быть уравновешен умением поддерживать комфортную, спокойную и здоровую среду для обучения.

Необходимо отметить, что глубокое рассмотрение эмоций и этических вопросов в процессе обучения медитации требует отдельной подготовки. Наличие этой подготовки (то есть предшествующее обучение тому, как преподавать осознанную этику или навыки эмоционального интеллекта в широком смысле) – ценное дополнение к общему профилю инструктора.

Вопрос: Уделяет ли инструктор пристальное внимание эмоциональному интеллекту и вопросам этики? Считает ли инструктор, что этика – обязательный компонент практик осознанности в целом? Если да, то за какую этику этот инструктор выступает?

11. Личная эффективность

Даже если вы прошли по всем предшествующим пунктам и увидели, что интересующий вас инструктор им в целом соответствует, остается вопрос: будет ли его или ее стиль преподавания полезным для вас лично? С этим пунктом можно разобраться только самостоятельно, и из этих соображений всегда лучше начать с открытых занятий или онлайн-записей, позволяющих познакомиться со стилем конкретного человека. Даже самый квалифицированный инструктор подойдет не каждому – ведь все мы очень различаемся с точки зрения наших эмоциональных привычек, стилей коммуникации и конкретных интересов.

При этом важно отметить, что одна только личная созвучность – или даже личное влечение к харизме инструктора – без анализа всех предшествующих пунктов могут поставить нас в крайне затруднительное положение. Далеко не все, что вызывает у нас интуитивную (как нам кажется) приязнь, на самом деле для нас полезно; часто привычные модели поведения влекут нас к тому, что их только закрепит, а не устранит. Применяя здравый смысл и здоровую степень взыскательности к «учителям медитации», мы получаем возможность выбрать человека, который поможет, а не навредит нам в самом увлекательном в жизни странствии – процессе изучения нашего собственного ума.

Практики межкультурного взаимодействия — EBMC

Эти правила были составлены East Bay Meditation Center (eastbaymeditation.org) и переведены на русский Фондом Контемплативных Исследований.

Примерить на себя

Будьте готовы “примерить на себя” новые идеи или подходы, которые бы обычно не выбрали или с которыми не знакомы.

Упражняйтесь в речи от своего лица

Внимайте своим личным переживаниями и откликам и говорите именно о них; не говорите от лица всей группы и не высказывайте домыслов о том, что переживают другие.

Поймите разницу между намерением и оказанным эффектом

Постарайтесь понять и признать влияние, которое оказываете. Отрицать эффект сказанного вами, сосредотачиваясь при этом на своем исходном намерении – дело часто более разрушительное, чем само взаимодействие.

Упражняйтесь в использовании “как, так и” / “и”

Выступая, заменяйте “но” на “и”. Эта практика позволяет признать и почтить многообразные реальности.

Воздерживайтесь от того, чтобы осуждать или стыдить себя и других

Упражняйтесь в том, чтобы предоставлять обратную связь искусно.

Выступайте смелее / отступите на задний план

Способствуйте тому, чтобы активно участвовали все присутствующие. Обращайте внимание на то, кто выступает, а кто нет. Если вы склонны часто брать слово, рассмотрите возможность “отступить на задний план” – и наоборот.

Упражняйтесь в осознанном слушании

Слушая других, старайтесь избегать продумывания того, что скажете сами. Будьте готовы удивляться, узнавать новое. Слушайте всем своим “я”.

Конфиденциальность

Отнесите усвоенные идеи домой, но не называйте никого из участников – ни сразу, ни позже. Если вы хотите позже вернуться с конкретным человеком к обсуждению чего-то, сказанного им по ходу сессии, сперва спросите разрешения – и уважайте его или её желания.

Право сказать “пасс”

Если вы не хотите выступать, то можете сказать “Я пасс”.

Мингьюр Ринпоче: со всеми обращайся как с Буддой

English

«Люди задают мне вопросы об этике лишь тогда, когда в буддийских общинах вспыхивают скандалы или противоречивые ситуации», утверждает Мингьюр Ринпоче. Тем не менее, отмечает он, нравственное поведение всегда играло центральную роль на буддийском пути. В данной статье для Lion’s Roar он объясняет, что значит «вести добродетельную жизнь»; какие качества должен искать в учителе ученик; как поступать, когда допускаются серьезные этические нарушения, и многое другое.

Фото: Йонге Мингьюр Ринпоче в Ваджрадхара-линге. Фотография Натали Эно (опубликована на странице Йонге Мингьюра Ринпоче на Facebook

Мне как будийскому учителю часто задают вопросы о медитации и глубоких буддийских принципах – таких, как взаимозависимость и пустотность – и я рад поделиться тем, что знаю по этим темам. Тем не менее, как я замечаю, люди редко задают мне вопросы об этике и о том, как вести добродетельную жизнь.

Медитация действительно важна в буддийской традиции – с этим нет никаких вопросов. То же можно сказать и об изучении буддийских идей и философий. Тем не менее, этика и добродетель во многом являются основой буддийского пути.

Сам Будда вел жизнь, пронизанную добротой, смирением и состраданием. Он в полной мере воплощал учения, которые давал, а выросшая вокруг него сангха следовала его примеру. Во многих случаях студенты сбивались с пути и поступали ненадлежащим образом – иногда до смешного – но эти случаи использовались как возможность прояснить важные ценности и показать общине, как вести добродетельную жизнь. С ранних дней существования буддизма этическое поведение играло на пути такую же, как медитация, учеба и размышления, центральную роль.

В наше время люди задают мне вопросы по этике лишь тогда, когда в буддийских общинах вспыхивают скандалы и противоречивые ситуации. Несмотря на однозначную важность ненасилия и сострадания в буддийской традиции, многим ученикам неясно, как с подобными ситуациями разбираться. Я понимаю, почему они сбиты с толку. Существует множество различных буддийских линий и школ, и охватить умом все их различные учения, практики и этические рамки сложно.

«Как нам использовать принципы ненасилия и великого сострадания с тем, чтобы они направляли нас в важных вопросах – таких, как поиски подлинного учителя и работа с неизбежными проблемами, которые возникают в жизни сообщества?»

Это в особенности касается тибетской традиции, где существуют три различных подхода – которые мы называем янами, или «колесницами» – вместе вплетенные в единый путь буддийской практики. Это (1) основополагающая колесница личного освобождения, (2) махаянская колесница великого сострадания и (3) ваджраянская колесница нерушимой пробужденности. Данное сочетание – один из уникальных и прекрасных аспектов тибетского буддизма; тем не менее, оно вовсе не обязательно упрощает дело!

Этика в тибетском буддизме

В тибетском буддизме мы практикуем три яны вместе – что касается и практики этики. Позвольте пояснить.

Самый базовый этический принцип в яне личного освобождения – ненасилие, решимость любой ценой избегать причинения вреда другим.

Добавляя махаяну, мы не забываем о ненасилии, но делаем еще один шаг вперед с помощью практики бодхичитты – посвящаем себя тому, чтобы всем существам помочь достичь полного просветления.

Наконец, в ваджраяне добавляется понятие чистого восприятия. В практике ваджраяны мы прочно опираемся на ненасилие и альтруистическую мотивацию бодхичитты, но опираемся на воззрение уровня плода. Мы обращаемся со всеми и со всем как с воплощением пробуждения. Мы посвящаем себя тому, чтобы воспринимать самих себя, других и мир вокруг как нечто на основополагающем уровне чистое, полное и совершенное.

Данный идеал чистого восприятия воплощен в прицнипе самай – формальных обязательств, которых придерживается практикующий ваджраяны. С самаями связано много тонкостей, но если всё описывать просто, сущность самай состоит в посильной практике чистого восприятия.

 

Многие люди ошибочно понимают смысл самай и думают, что они относятся только к восприятию учителя как будды, полностью просветленного существа. Это часть самай, но так мы упускаем из виду ключевой пункт. Смысл самай в том, чтобы всех и всё воспринимать через призму чистого восприятия. Единственное назначение восприятия учителя как будды – в том, чтобы мы смогли узреть те же самые просветленные качества в себе, в других и в мире вокруг. Это инструмент, который помогает нам обрести уверенность относительно чистоты нашей собственной природы.

Практика ваджраяны уходит корнями в идеалы ненасилия и великого сострадания; без них ваджраяны не бывает. Как же нам использовать эти принципы с тем, чтобы они направляли нас в важных вопросах – таких, как поиски подлинного учителя и работа с неизбежными проблемами, которые возникают в жизни конкретного сообщества?

Смысл практики

Для начала хотелось бы отметить вещь, которая, вероятнее всего, очевидна. Наша практика должна проявлять лучшие в нас как человеке черты; она должна пробуждать нашу внутреннюю мудрость, нашу основополагающую здравость и нравственные ориентиры, который нам всем присущи (независимо от того, уделяем ли мы им какое-либо внимание).

Таким образом, самый базовый способ оценить нашу практику – понять, в какой степени мы приближаемся к простым идеалам доброты, смирения, честности и мудрости. Если мы – как индивидуумы или сообщества – замечаем, что движемся в противоположную сторону, что-то пошло не так. Никто из нас не будет поступать идеально во всех ситуациях; но с течением времени должно намечаться явное продвижение к этим базовым и универсальных человеческим ценностям.

Это в особенности касается духовных учителей. Буддийские учителя выступают в качестве ролевых моделей и направляют общины, которыми руководят, а также являются представителями буддийской традиции в небуддийском мире. Если мы – те, кто изучают учения Будды – стараемся быть добрыми, смиренными и преданными практике, совершенно естественно заключить, что направляющие нас должны эти качества воплощать. Они должны вдохновлять нас своей добротой и преданностью. Они должны пробуждать доверие теми заботой и вниманием, которые проявляют по отношению к другим. Разумеется, нам не следует ожидать совершенства – однако очевидно, что ведущие других должны практиковать то, чему сами учат.

Поиски подлинного учителя

Когда речь заходит о поисках подлинного учителя, особенно важными оказываются четыре пункта.

Первый состоит в том, что учитель должен быть частью подлинной линии передачи. Подлинные учителя не продвигают себя: они продвигают свою линию передачи. Если учитель хвастается своими качествами и реализацией и выставляет свою практику напоказ, это, вероятно, признак того, что что-то не в порядке. Если учитель обучался и практиковал под руководством других уважаемых учителей и почитает свою линию, поддерживая её ценности и традиции, это хороший знак. Одна только линия передачи не делает учителя подлинным – но это важная вещь.

«Подлинный учитель заслуживает доверия и на первое место ставит нужды ученика».

Второе качество, которое следует искать – преданность учебе и практике. Это вещь очевидная. Вы бы не стали учиться игре на фортепиано у того, кто сам плохо играет, правда? Разумеется, не стали бы. То же верно и здесь. Если вы вверяете кому-то своё духовное благополучие, нужно быть уверенными в том, что человек лично знает путь; для этого он или она должны быть однозначно преданы собственной практике и подготовке.

Третье сущностное качество – сострадание. Нам как ученикам нужно иметь уверенность в том, что наш учитель находится на нашей стороне – что он искренне печется о наших интересах и глубоко заботится о нас и нашем продвижении по пути.

Здесь жизненно важную роль играет доверие. Подлинный учитель заслуживает доверия и на первое место ставит нужды ученика. Признак того, что учителю присуще это качество – в том, что под его опекой ученики чувствуют себя в безопасности, чувствуют защищенность. Они знают: что бы в жизни ни происходило, учитель всегда их направит и поддержит.

Четвертое и последнее качество – то, что ближе всего связано с этикой. Подлинному учителю следует соблюдать свои обеты и обязательства. В тибетской традиции это подразумевает соблюдение любых принятых монашеских обетов или обетов мирянина, преданность махаянским обетам бодхисаттвы и исполнение обетов-самай ваджраяны.

Это не какая-то мелочь, а вещь очень важная. С этим пунктом связано множество тонкостей – и мы, как ученики, можем не знать, какие именно обеты человек принимал. Тем не менее, мы можем распросить других и узнать, существуют ли какие-либо вопросы относительно поступков или поведения конкретного учителя. Это хорошее начало.

В наше время отыскать идеального учителя непросто. Времена Будды, когда люди, судя по всему, достигали просветления, просто приходя к учителю, давно прошли. Мы, может быть, не найдем учителя, который все эти качества воплощает идеально – но все они в какой-то степени присутствовать должны. Если учителю полностью недостает одного или нескольких из этих качеств, лучше, вероятнее всего, поискать другого.

Расставание с учителем

Эти четыре качества – хорошие общие критерии, которых можно придерживаться при поисках учителя. Тем не менее, даже когда мы прилагаем все усилия, чтобы изучить учителя заранее, часто по-настоящему мы его узнаём лишь тогда, когда уже стали учеником. В современном мире у большинства из нас поблизости нет монастыря или эксперта по буддизму. Мы вовсе не обязательно знаем какие-то подробности об учителе; вовсе не обязательно есть кто-то, кому можно было бы задать вопрос. Что же делать, если мы выясняем, что учитель не вполне отвечает нашим ожиданиям?

Многие последователи тибетского буддизма ошибочно полагают, что не могут – или не должны – покинуть учителя, уже связав себя с ним обязательствами. Всё не так. Весь смысл отношений между учителем и учеником в том, чтобы они приносили пользу ученику. Они не предназначены для наживы или прибыли учителя. Если вы сделали всё, что могли, и выяснили, что ситуация вам не подходит, вы можете поискать другого учителя. Это не проблема и не личная неудача, а здравое суждение.

Самый лучший способ уйти – не очернять учителя и не создавать трудностей для тех, кому учитель и сообщество могут приносить пользу. Распрощайтесь по-дружески, или, по крайней мере, не портите отношения. Просто смиренно двигайтесь дальше и не испытывайте дискомфорта от того, что что-то не срослось.

Здесь я бы также добавил, что важна честность с собой. Уход от учителя или общины, которые вам не особо подходят – дело понятное; но если каждый учитель кажется вам недостойным вашего времени, можно поглубже приглядеться к собственным привычным моделям на предмет того, что же происходит. Если вы ищете совершенства, добиться какого-либо продвижения на пути может быть сложно.

Серьезные нравственные нарушения

Тем не менее, совсем другой вопрос – серьезные этические нарушения со стороны учителя. В дружеском расставании с учителем есть смысл тогда, когда всё сводится к тому, насколько учитель и ученик друг другу подходят. Когда же встает вопрос о причинении кому-то вреда или нарушении законов, ситуация отличается.

«Когда кому-то причиняется вред, на первом месте стоит безопасность жертвы. Это не буддийский принцип: это основополагающая человеческая ценность и её никогда не следует нарушать».

 

В этом случае с нарушением этических норм необходимо разбираться. Если имело место физическое или сексуальное насилие, финансовые нарушения или другие этические проступки, разбирательство по этим вопросах – в лучших интересах учеников, общины, и, в конечном итоге, самого учителя. Что самое важное, когда кому-то причиняется вред, безопасность жертвы стоит на первом месте. Это не буддийский принцип: это основополагающая человеческая ценность и её никогда не следует нарушать.

Адекватный отклик зависит от ситуации. В некоторых случаях, если учитель поступал неуместным образом или причинял вряд, но признает проступки и посвящает себя тому, чтоб избегать их в будущем, может быть уместным решение таких вопросов внутри организации. Если же, однако, нравственные нарушения допускались долго и систематично, уместно представить подобное поведение в открытом формате.

В подобных обстоятельствах вынесение болезненной информации на свет не является нарушением самай. Описание разрушительного поведения – необходимый шаг навстречу тому, чтобы оградить тех, кому причиняется вред (или тех, кому это угрожает в будущем) и защитить здоровье общины.

Безумная мудрость

В истории традиции ваджраяны были йогины, йогини и учителя, которые для ведения учеников использовали радикальные методы. Самый знаменитый пример – история о том, как Марпа попросил Миларепу построить, а затем разобрать несколько каменных башен. Эта традиция «безумной мудрости» может быть подлинной, но, к сожалению, часто используется как оправдание для безнравственного поведения, с мудростью или состраданием ничего общего не имеющего.

Самоё важное, что нужно знать об этих необычных стилях обучения – в том, что они предназначены для принесения пользы ученику. Если они не коренятся в сострадании и мудрости, то не являются подлинными. Действия, что коренятся в сострадании и мудрости – даже если они и кажутся странными, эксцентричными или даже гневными – не внушают страха или тревожности. Они ведут к тому, что сострадание и мудрость расцветают в самом ученике.

«Таким образом, нам нужно отличать учителей, которые эксцентричны или склонны к провокационному поведению – но в конечном итоге сострадательны и искусны – от тех, кто на самом деле причиняет ученикам вред и травмирует их».

Иными словами, результаты подлинной «безумной мудрости» всегда позитивны и видимы. Когда учитель использует радикальный подход, коренящийся в сострадании, результатом является духовный рост, а не травма. Травма – точный признак того, что в поведении в духе «безумной мудрости» недоставало мудрости, позволяющей увидеть, что принесет ученику подлинную пользу; сострадания, которое ставило бы интересы ученика на первое место, или обеих этих вещей.

Следует отметить, что радикальные стили обучения, которые мы видим в истории ваджраяны, применялись в контексте очень зрелой духовной связи между учителем и учеником. Они вовсе не были чем-то особо распространенным. Марпа не заставлял всех своих учеников строить каменные башни – на самом деле с другими своими учениками он обращался совсем не так, как с Миларепой. Тем не менее, Марпа видел потенциал Миларепы и тот подход, который принес бы ему наибольшую пользу. Остальное вы знаете сами. Миларепа достиг просветления и стал одним из величайших адептов Тибета.

Подобные радикальные методы обучения не просто используются только с очень зрелыми учениками и в контексте отношений, где присутствуют устойчивые доверие и преданность – они также представляют собой самые крайние меры. Говорится, что существуют четыре вида просветленной активности: мирная, притягивающая, обогащающая и гневная. Гневная активность используется лишь с теми, кто невосприимчив по отношению к подходам более тонким; так что этот стиль, опять же, не является нормой – это нечто, что применяется только в конкретных обстоятельствах.

Таким образом, нам нужно отличать учителей, которые эксцентричны или склонны к провокационному поведению – но в конечном итоге сострадательны и искусны – от тех, кто на самом деле причиняет ученикам вред и травмирует их. Это две очень разных вещи, и нам важно не слеплять их воедино. Существует множество учителей, которые подталкивают учеников и провоцируют их с тем, чтобы помочь им понять их собственный ум – но это не издевательства. Физические, сексуальные и психологические издевательства не являются педагогическими инструментами.

Ваджраяна в современном мире

Сейчас, когда мир столь взаимосвязан, нравственность оказывается важнее, чем когда-либо. В каком-то смысле мы как буддийские практикующие представляем учения Будды в этом мире. Каждый – с помощью нескольких щелчков мышки и быстрого поиска в Google – может узнать что-то о конкретном учителе или конкретной сангхе. Это нечто хорошее, потому что благодаря этому вся традиция становится более прозрачной. Нравственное поведение – и нравственные нарушения – оказываются более видимыми, чем во времена былые.

Должно быть очевидно: если  школы, коммерческие организации и другие общественные институты должны придерживаться правил поведения и местных законов, духовные организации должны выступать в качестве примеров нравственного поведения – а еще больше это касается учителей. На протяжении всей истории именно в этом состояла одна из важнейших ролей буддийских учителей и буддийской сангхи: они служили моделью нравственного поведения для тех сообществ, которым служили.

Тибетцы считают буддизм ваджраяны драгоценным сокровищем. Это наше духовное наследие и наш подарок миру. Сейчас, когда учения и практики этой традиции распространяются по всему миру, нам важно понять эту традицию и то, как работать с её мощными учениями.

Как я уже отметил, суть традиции ваджраяны – в нашем стремлении воплотить чистое восприятие. Мы воспринимаем свои мысли и эмоции – даже те, что представляют некую сложность – как проявления вневременного осознавания. Мы воспринимаем каждого человека как будду и обращаемся с ним соответствующим образом. Мы воспринимаем мир, в котором живём, как чистое царство, которое уже просветлено.

Эта традиция, в рамках  которой мы обращаемся со всеми и со всем, что встречаем на пути, как со встреченным нами лично Буддой – наша главная практика в ваджраяне. Это живительная влага нашей традиции и высочайший нравственный стандарт, к которому мы могли бы устремляться. В наше время, когда нас повсюду окружают замешательство и конфликты, мир как никогда прежде в этом нуждается.

 


Перевод – Лобсанг Тенпа, 10 августа 2017.

Источник: Treat Everyone as a Buddha | Lion’s Roar

Онди Уилсон – Семинар «Осознанная жизнь в условиях кризиса»

Двухдневный семинар инструктора по практикам осознанности, создателя метода «тренировки ума на основе осознанности» (MBMT) Онди Уилсон по применению практик осознанности к личным и общественным кризисным ситуациями

Основные темы:

  • Два вида практик осознанности в управлении импульсами
  • Виды эмоций и эмоциональные компетенции
  • Эмоциональные привычки и 7 шагов к их изменению
  • Работа с этическими дилеммами и осознанная этика

Read More

Просвещенное гражданство как духовная практика

English

Сильвия Бурстейн
19 января 2016

Я заметила, что когда в последнее время объясняю, что такое осознанность, то делаю особый упор на активном окончании определения: «Осознанность – это сбалансированное распознавание возникающих переживаний, внешних и внутренних, мгновение за мгновением, с тем, чтобы ум оставался достаточно ясным и энергичным, чтобы откликаться с мудростью и добротой». Слово «откликаться» – ключевое. Read More

Материалы семинара «Осознанная этика»

18 — 19 июля 2015 года Фонд Контемплативных Исследований впервые провел в Москве семинар по теме «Осознанная этика». Аналогичные семинары (каждый раз – в видоизмененном формате) будут проведены и осенью, и зимой; пока же мы рады предоставить вниманию участников и всех желающих избранные материалы с семинара.

Слайды:

Практические материалы:

Обзорная медитация осознанности (из книги досточтимой Тубтен Чодрон и доктора Рассела Колтса)

Пять тренировок в осознанности (написаны мастером Тик Нат Ханом)

Медитация на сорадовании эвдемонии

Дополнительные материалы для просмотра и чтения:

На русском языке:

(TED) Матье Рикар – Привычка к счастью

Его Святейшество Далай-лама – Пусть к счастью с помощью светской этики

Его Святейшество Далай-лама – Этика за пределами религии

Его Святейшество Далай-лама – Миротворчество с помощью внутреннего спокойствия

На английском языке:

His Holiness the Dalai Lama – Beyond Religion
(в настоящее время Фондом «Сохраним Тибет» ведется работа по публикации книги на русском языке)

Matthieu Ricard – Altruism

(TED) Matthieu Ricard – How to let altruism be your guide

Пять тренировок в осознанности

Тик Нат Хан - Дыши и Улыбайся

«Пять тренировок в осознанности» – сформулированные мастером Тик Нат Ханом принципы применения классических идеалов «панча шилы» («пятиричной дисциплины») в современном мире.

Пять тренировок в осознанности представляют буддийское видение глобальной духовности и этики. Они являются конкретным выражением учений Будды по Четырем Благородным Истинам и Благородному Восьмеричному Пути, пути правильного понимания и истинной любви, что ведет к исцелению, преображению и счастью – для нас самих и этого мира.

Практиковать «пять тренировок в осознанности» – значит взращивать прозрение относительно взаимобытия, или Правильное Воззрение, что способно устранить всяческие дискриминацию, нетерпимость, гнев, страх и отчаяние.

Если мы живем в соответствии с «пятью тренировками в осознанности», то уже идем по пути бохисаттвы. Зная, кем мы являемся на пути, мы не теряемся в замешательстве относительно собственной жизни в настоящем или в страхах относительно будущего.

1. Почтение к жизни

Осознавая страдания, вызываемые разрушением жизни, я посвящаю себя взращиванию прозрения относительно взаимобытия и сострадания, и освоению способов защиты жизни людей, животных, растений и минералов.

Я пол(он/на) решимости не убивать, не позволять другим убивать и не поддерживать какие-либо акты убийства в этом мире, в своем мышлении или в своем образе жизни.

Видя, что вредоносные действия проистекают из гнева, страха, жадности и нетерпимости, которые, в свою очередь, проистекают из двойственного и дискриминационного мышления, я буду взращивать открытость, не-дискриминацию и непривязанность по отношению к воззрениям, дабы преобразить насилие, фанатизм и догматизм – в себе и в этом мире.

2. Подлинное счастье.

Осознавая страдания, вызываемые эксплуатацией, социальной несправедливостью, воровством и притеснением, я пол(он/на) решимости практиковать щедрость в своем мышлении, своей речи и своих действиях.

Я пол(он/на) решимости не красть ничего и не владеть ничем, что должно принадлежать другим; и я буду делиться своими временем, энергией и материальными ресурсами с теми, кто нуждается.

Я стану практиковать глубинное видение, чтобы понять, что счастье и страдание других нераздельны с моими собственными счастьем и страданием; что подлинное счастье невозможно без понимания и сострадания; и что погоня за богатством, славой, властью и чувственными удовольствиями может принести много страданий и отчаяния.

Я осознаю, что счастье зависит от моего умственного настроя, а не от внешних условий, и что я могу счастливо жить в настоящем мгновении, просто вспоминая о том, что у меня уже более чем достаточно условий для счастья.

Я посвящаю себя практике Правильного Способа Приобретения Средств, чтобы помочь уменьшить страдания живых существ и обратить вспять процесс глобального потепления.

3. Подлинная любовь

Осознавая страдания, вызываемые неблагим сексуальным поведением, я посвящаю себя взращиванию ответственности и освоению способов защиты безопасности и честности отдельных людей, пар, семей и общества.

Зная, что сексуальное желание не является любовью, и что сексуальная активность, мотивированная страстным желанием, всегда вредит мне, а также другим, я пол(он/на) решимости не вовлекаться в сексуальные отношения без подлинной любви и глубокой, долгосрочной  преданности, о которой знают моя семья и друзья.

Я буду делать всё, что в моих силах, чтобы защитить детей от сексуального насилия и предотвратить разрушение пар и семей неблагим сексуальным поведением.

Осознавая, что тело и ум едины, я посвящаю себя освоению уместных способов заботы о своей сексуальной энергии и развитию любящей доброты, сострадания, радости и всевовлечения – которые являются четырьмя базовыми элементами подлинной любви – ради собственного большего счастья и большего счастья других.

Практикуя подлинную любовь, мы знаем, что прекрасным образом продолжим продвигаться в будущее.

 4. Любящая речь и глубокое слушание

Осознавая страдания, вызываемые неосознанной речью и неспособностью слушать других, я посвящаю себя взращиванию любящей речи и сострадательного слушания с целью устранить страдания и способствовать примирению и миру – в себе и среди других людей, этнических и религиозных групп и наций.

Зная, что слова могут порождать счастье или страдание, я посвящаю себя тому, чтобы говорить правдиво, используя слова, что приносят уверенность, радость и надежду.

Когда во мне проявляется гнев, я пол(он/на) решимости не говорить.

Я стану практиковать дыхание и ходьбу, чтобы распознать свой гнев и глубоко в него вглядеться.

Я знаю, что корни гнева можно отыскать в моем ошибочном восприятии и нехватке понимания страдания в себе и другом человеке.

Я буду говорить и слушать так, чтобы помочь себе и другому человеку преобразить страдание и увидеть выход из затруднительных ситуаций.

Я пол(он/на) решимости не распространять новости, относительно точности которых у меня нет уверенности, и не говорить слов, которые могут вызвать разделение или разлад.

Я стану практиковать Правильные Усилия, чтобы напитать свою способность к пониманию, любви, радости и всевовлечению, и постепенно преобразовывать гнев, насилие и страх, что глубоко сокрыты в моем сознании.

5. Питание и исцеление

Осознавая страдания, вызываемые неосознанным потреблением, я посвящаю себя тому, чтобы взращивать доброе здравие – как физическое, так и умственное – у себя, своей семьи и своего общества, практикуя осознанное принятие пищи и напитков и осознанное потребление.

Я буду упражняться, глубоко присматриваясь к тому, как я потребляю «четыре вида питающего», то есть съедобную пищу, чувственные переживания, акты волеизъявления и сознание.

Я пол(он/на) решимости не играть в азартные игры и не использовать алкоголь, наркотики или любые другие продукты, что содержат токсины, такие как определенные вебсайты, электронные игры, телевизионные программы, фильмы, журналы, книги и разговоры.

Я буду практиковать возвращение к настоящему мгновению, чтобы сохранять связь с освежающими, исцеляющими и питающими элементами во мне и вокруг меня, не позволяя сожалению и горю увлекать меня в прошлое, и не позволяя тревогам, страху или страстному желанию увести меня от настоящего мгновения.

Я пол(он/на) решимости не пытаться сокрыть одиночество, тревогу или другие страдания, теряясь в потреблении.

Я буду размышлять над взаимобытием и потреблять так, чтобы сохранять покой, радость и благополучие в своих теле и сознании и коллективном теле и сознании моей семьи, моего общества и Земли.


Источник: The Five Mindfulness Trainings | Wake Up

Каллиграфия надписи «Дыши и улыбайся» – мастер Тик Нат Хан (подлинник принадлежит Карле Наумбург).