Открытое письмо нашего главного редактора Лобсанга Тенпы к сообществу ФКИ и ко всем, кто использует наши материалы.
Дорогие друзья,
Прежде всего мне хотелось бы выразить глубочайшую благодарность за то, что вы непрерывно поддерживаете меня и на моем пути, и в моей скромной деятельности. Любые искры осознанности, которые мне когда-либо удалось разжечь в притупленности своего невежественного ума, и любая польза от моих переводов и преподавательской деятельности могли возникнуть только во взаимозависимости, которая включает всех вас. Могу только надеяться и молиться, что в будущем позитивные аспекты этой взаимозависимости будут усиливаться, а негативные – угасать.
Тем не менее для меня во всем этом процессе все теперь будет обстоять несколько иначе. Сегодня, 17 августа – в благоприятный день годовщины Бутона Ринчен Друба (составителя тибетского буддийского канона) – я возвратил свои монашеские обеты после ровно 9 лет и 5 месяцев монашеской тренировки. Это означает, что с настоящего мгновения я продолжаю свой путь в качестве практикующего (переводчика, инструктора) из числа мирян.
Я не могу сказать, что пишу об этом “с тяжелым сердце”, но не приходится говорить о том, что все ощущается как “свет и блаженство”. Крупное решение таких масштабов неизбежно будет сопровождаться смешанными эмоциями. Корень подобных решений обычно кроется в попытках нащупать совместимость между тем, как мы ощущаем себя изнутри, и тем, как мы выглядим снаружи.
Почему люди возвращают свои монашеские обеты?
На этот вопрос возможны разнообразные ответы, потому что каждая ситуация уникальна. В одном только 2022 году тот же шаг совершило немало моих коллег, и все – по собственным соображениям.
Говоря в целом, этот переход происходит, потому что мы все пытаемся понять, в какой поддержке нуждаемся со стороны мира вокруг и что именно мы могли бы предложить миру в ответ. Некоторые люди хотят заниматься другими видами служения; некоторые хотят вступить в брак; некоторые начинают заботиться о родственниках или заниматься обычной работой, а потом замечают изменения в своем мироощущении. В некоторых традициях — например, в Тайланде — монашеские обеты часто принимаются на определенное время: либо на раннем этапе жизни, либо чтобы создать определенную заслугу для покойного родственника. Разумеется, некоторые люди просто понимают, что вообще хотели бы посвятить свою жизнь чему-то совсем иному.
Продолжают ли люди, вернувшие обеты, заниматься тем же видом дхармический работы? Допустимо ли это?
Профессиональные навыки, как и уровень познаний, из-за возврата обетов не меняются. То, хочет ли человек продолжать заниматься тем же видов работы, зависит от его решений и от того, какая именно работа подразумевается.
В случае с моей собственной работой – переводами и передачей базовых инструкций по практике – примеров людей, которые продолжали бы ей заниматься в новом для себя статусе мирян, очень много. Когда-то были монахами или монахинями многие из моих собственных главных учителей и наставников, а также учителей, которых я глубоко уважаю – Цокни Ринпоче, Джецун Чиме Людинг, Дзогчен Понлоп Ринпоче, Гьятрул Ринпоче, Алан Уоллес, Роберт Турман и другие. Примеры из чуть более отдаленного прошлого – такие выдающиеся мастера как Дилго Кхьенце Ринпоче, Кхьенце Чокьи Лодро, Чагдуд Тулку Ринпоче, и даже великий и неординарный Кхуну Лама (который, в соответствии с его развернутой биографией, на раннем этапе жизни был монахом-новицием).
Смысл видов работы, о которых идет речь – преподавания, переводов, организаторской деятельности – не в том, занимаются ли ими монахи(ни); он в том, наполняем ли мы свой труд постепенно растущими познаниями и попытками продолжать сохранять осознанность, даже когда мы снова и снова сталкиваемся со своей человеческой склонностью допускать ошибки. Одна часть этой работы — в том, чтобы видеть грязь, другая часть – в том, чтобы видеть сияние нашей природы будды. Попытки примирить “ил и лотос” привносят в происходящее смирение. Такова одна из причин, в силу которой я никогда не видел ни одного настоящего учителя (ни из числа мирян, ни из числа монашествующих), который заявлял бы, что реализовал всю полноту Дхармы. Суть процесса – в постепенных внутренних изменениях и непрестанных попытках.
Продолжите ли вы заниматься теми же видами работы?
Да: я продолжу заниматься устными и письменными переводами в контексте тибетского буддизма, и, когда это уместно, проводить обзорные занятия. Я продолжу участвовать в процессе книгоиздания. Я продолжу создавать аудио- и видео-контент, который мог бы поддержать людей в их практике – как светской, так и буддийской.
Я также продолжу вести курсы по различным модальностям, с которыми у меня есть связь, включая программу “Развитие эмоционального равновесия” (Cultivating Emotional Balance, CEB), а также все больше заниматься основным, ради чего я теперь ношу зеленый цвет – интердисциплинарной сферой ЭкоДхармы. Последняя лежит на пересечении нашей созерцательной жизни, красоты природы и насущности защиты окружающей среды на основе подлинного понимания взаимозависимости.
За прошедшие 9 лет я очень редко вел индивидуальные занятия для практикующих, которые хотят отстроить свою личную практику. Эта часть работы, при наличии времени, также может стать более актуальной. Тем не менее, при прочих равных, я выбираю работать с группами, так как число людей, которым я могу помочь в рамках групповых занятий, по умолчанию больше.
Еще один вид работы, которым мне довелось заниматься в качестве монаха – консультирование по вопросам преобразования корпоративной культуры, обычно в связке с темами подлинного благополучия, осознанности или эмоционального равновесия. Я рад продолжать заниматься и этими видами работы.
Поскольку в содержании моей работы ничего особо не меняется, я по прежнему “свободный художник”: человек, который создает контент, ведет занятия, сессии практики и так далее, когда со стороны людей возникает интерес или когда поступают приглашения. По этой причине я до сих пор с благодарностью принимаю подношения (не как монаху, а как инструктору/переводчику) – они в основном превращаются в пищу и иногда рабочие инструменты.
Продолжите ли вы использовать то же имя?
Как писатель, переводчик и создатель контента, я решил сохранить непрерывность авторской атрибуции, продолжая использовать те же имя (“Лобсанг Тенпа”). Это решение не уникально; многие бывшие монахи(ни) в англоязычном пространстве продолжают использовать свое полное монашеское имя или его части (как, например, мой дорогой Дхарма-друг Таши Мэннокс). Разумеется, не являясь больше монахом, я не являюсь теперь и “досточтимым” (не то чтобы и раньше во мне самом было что-то особо досточтимое).
Некоторые люди, возможно, предпочтут называть меня “Лобсанг” или “Тенпа” (разные люди всегда предпочитали разные части моего имени), а другие будут обращаться ко мне по паспортному имени. Меня устраивает любой из этих вариантов – в данном случае они не будут использованием устаревшего имени (что часто случается с монахами, которых люди упорно продолжают называть по старинке).
Несколько комичное дополнительное замечание: как упоминать мою профессию при разговоре с другими? Если раньше вы говорили, например, “Я слушаю медитации от буддийского монаха, который…”, удачные альтернативы – сказать “от буддийского переводчика”, “от буддийского инструктора по медитации” и даже “от инструктора по эко-осознанности”.
Предпоследнее замечание, еще более комическое: несмотря на мои зеленые рубашки и зеленые шорты, я бы попросил всех не пытаться меня с кем-то свести и не пытаться со мной флиртовать. Ближайшие годы или десятилетия у меня уйдут на попытки сделать несколько отжиманий.
Заключительное замечание, серьезное: я понимаю, что некоторых людей этот шаг может разочаровать, а для других окажется абсолютно непримечательным (“И чего такого”). Понимая возможный эффект, я могу лишь надеяться, что моя будущая работа – сходная по природе с предшествующей, но чуть более зеленая – продолжит приносить какую-то пользу, аналогичную той, которую я сам получил от трудов своих предшественников.
Последние 9 лет были для меня совершенно необычайным периодом; 1 год из них (в общей сложности) я провел в затворе, а оставшиеся 8 лет – стараясь учиться и заниматься полезной работой. Эти годы включали моменты фрустрации и моменты огромной радости, равно как и великое множество важных уроков. Этот образовательный процесс продолжится и сейчас – в более зеленой одежде и с чуть большим количеством волос.
С неизменной благодарностью за связь с вами всеми,
Лобсанг